Роль вегетативной нервной системы в оформлении токсических галлюцинаций.
Рассмотренные нами токсические галлюцинаторные расстройства в наиболее ярких случаях отличаются целым рядом особенностей. По своему обилию, яркости и разнообразию они близко стоят к аналогичным инфекционным расстройствам.
Французские исследователи в работах о галлюцинациях отмечают два момента - sensorialite и objectivite. Сенсориальность, чувственность галлюцинаторных образов сама по себе не является причиной, почему возникающий образ получает знак объективности. И. П. Павлов также считал, что интенсификация представления сама по себе не может дать галлюцинаций.
Нужно вспомнить, что псевдогаллюцинации (Кандинский) при их яркости и образности не имеют признаков объективности, реальности для галлюцинанта. Галлюцинаторными образами с характером полнейшей объективности могут стать иногда очень бедные и плохо оформленные образы. Определяющим здесь нужно считать вопрос, в какой мере появляющиеся образы затрагивают витальную сферу и угрожают жизни больного. Важно то, что рассматриваемые галлюцинаторные образы при соматических заболеваниях всегда появляются на фоне измененного эмоционального состояния, характеризующегося чувством страха, ожиданием какой-то угрожающей и неотвратимой беды. Правда, это ощущение иногда появляется вслед за возникновением галлюцинаций, но это мало меняет дело. И в других случаях наблюдается, что эмоциональные реакции, страх как нечто осознанное выявляются после интеллектуального переживания, с которым это тесно связано. Здесь затрагивается первичная протопатическая эмоциональность, неопределенная, маломотивированная; потому-то она и вызывает чувство живейшего страха, что стихийна, неизвестно, откуда идет.
Рассмотренные нами галлюцинаторные расстройства при интоксикациях характеризуют наличие обоих моментов, «присущих галлюцинациям: чувственной яркости и объективности. Расстройство в этих случаях характеризуется резко выраженными вегетативными изменениями с несомненным участием центральных отрезков вегетативной нервной системы. Мы говорили, что галлюцинации в этих случаях по своему генезу могут быть названы своего рода сенсорными гиперпатиями, потому что здесь sensorialite особо ярко выражена. Но мы видели также, что яркость образа не ведет непременно к признанию его за нечто реальное, объективно существующее. Следовательно, объяснение нужно искать в чем-то ином.
Делириозные картины токсического и инфекционного гене-за обычно относят к так называемому экзогенному типу реакции. Нам приходилось указывать на то, что эта концепция находится в противоречии с данными, накопленными за последние десятилетия. Психические реакции на экзогенные вредности слишком разнообразны, чтобы говорить, например, что делирии при различных заболеваниях мало чем отличаются друг от друга. Приведенные нами описания картин говорят о том, что их невозможно подвести под один какой-нибудь тип. Кроме того, накопление новых данных не дает права говорить, как это делал Бонгеффер, что делирии - это общемозговая реакция, в формировании которой локальные изменения не играют роли.
Можно утверждать, наоборот, что все клинические особенности галлюцинаций: зрительный, слуховой или иной какой-либо характер их, подвижность, размеры зрительных образов, яркость - детерминированы определенными мозговыми изменениями и притом локального характера. Для объяснения однообразия делириозных реакций и независимости их от характера экзогений Бонгеффер, как известно, высказал предположение, что психические реакции вызываются не ядовитыми веществами непосредственно, а каким-то промежуточным веществом, всегда одним и тем же. Поиски этого гипотетического вещества оказались тщетны, потому что его в действительности не существует. На место этого мифического вещества советские исследователи могут поставить вполне конкретное промежуточное звено - выраженные экзогенные сдвиги в функциях вегетативной нервной системы с ее центральными отрезками. Вегетативная нервная система оформляет реакции на внешние воздействия, осуществляя свои адаптирующие и трофические функции. Поскольку она принимает на себя первый удар при внешних воздействиях, предохраняя в более или менее значительной мере кору полушарий как носителя высших психических процессов, можно говорить также о ее защитных функциях. Физиологи говорят, что всякая адаптация есть интеграция. Все это полно вырисовывает роль вегетативной нервной системы как промежуточного звена в механизме действия интоксикации, какого бы она ни была рода. При этом имеются основания говорить об особенной затрону-тости подкорковой области. В процессе галлюцинирования играют роль центральные и периферические компоненты, имеет значение звучание и кортикальных и субкортикальных центров.
Некоторые токсические галлюцинации, в особенности мес-калиновые, по своей недифференцированности, отсутствию определенного кортикального знака (благодаря чему невозможно сказать, зрительные ли это или слуховые галлюцинации) с несомненностью указывают на заинтересованность подкорковой области. О том же говорит частое появление их на фоне гиперпатий.
Учет соотношения процессов в корковых и подкорковых системах, процессов возбуждения и торможения, в частности изменений в вегетативной нервной системе, - общий принцип, в свете которого нужно рассматривать вообще психические явления. Он несомненно сохраняет свою силу и при рассмотрении сущности токсических, равно как и всяких других, галлюцинаций. Делирии - наиболее яркие галлюцинаторные реакции, и потому соответствующие им патофизиологические изменения выражены особо отчетливо. Отдельные галлюцинаторные феномены могут рассматриваться как рудиментарные делирии.
